Случайное открытие Мини Ананьева золоторудного объекта в пределах Дыбинского рудного поля, а потом открытие еще более перспективного золоторудного объекта Глуховым, руководство экспедиции в лице главного геолога Немцева и начальника геологического отдела Перова получили весьма мощный аргмент в пользу имеющихся перспектив окружения Северного месторождения, готовившегося защить вторую очередь запасов в ГКЗ.

Эту точку зрения красной нитью выводил на защите своих полевых материалов Глухов.

— Мы считаем, что окружение Дыбинского массива, ранее считавшееся металлогенически специализированным только на полиметаллы и серебро, не отвечает современным данным, полученным партией Ананьева и нами. Выделенное нами Леводыбинское золоторудное поле, дает основание считать, что открыт крупный золоторедкометальный объект, который необходимо продолжать изучать. А поэтому, проанлизировав всю геологическую ситуацию по материалам работ прошлых лет, мы считаем необходимым развернуть специализированные работы по изучению западной части Курумского массива в единой металлогенической зоне по линии Северное, Курумский и Дыбинский массив. Считаем, что в пределах Курумского массива пропущена аналогичная золоторедкометальная минерализация…

В небольшом конференц-зале, как обычно забитом геологами, было тихо. Геологи-старики такой наглости от Глухова не ожидали. Они хорошо знали, что в пределах Курумского массива работал Стукало, который теперь, правда, осел в плановом отделе экономистом. Он дал отрицательную оценку на золотоносность площади, не найдя даже малейшей зацепки за золото. Знали и то, что после него Валов своими структурно-минералогическими исследованиями подтвердил бесперспективность массива и его окружения на золото. А тут – на тебе! Новый перспективный район. Хотя также помнили, что такой прогноз Глухов давал и раньше, до открытия Тенистого, Одержимого на Дыбах.

Дискуссия по соображениям Глухова разгорелась острая. Одни напрочь отметали амбиции Глухова, другие относились к его прогнозу как к вероятностному, чисто теоретическому, не имеющему больших перспектив на обнаружение значимого объекта. Были и третьи, которые в Глухове уже видели специалиста, способного решать невероятно сложные проблемы. Вспомнили, что именно он доказал наличие на Кэннэ два типа оруденения, именно он с Бакуниным нашел коренное золото на Водопадном. Именно он открыл Одержимый, пропущенный при пятидесятитысячной геологической съемке.

Но когда вышел на трибуну Валов, все поняли, вердикт им будет вынесен не столько отрицательный, сколько позорный. Зная характер Михалыча, его не меньшие, а может быть и большие амбиции, чем Глухова, зал затих в предвкушении зрелищной развязки.

«Ты неисправим, Михалыч! То клал на техсовете голову, что нет золота на Кэннэ, потом вокруг Северного. А когда нашли – даже не вспомнил об этом. А надо бы послушать Бакунина тогда, на техсовете, и напомнить ему его вызовы… Но вряд ли бы это изменило Михалыча. Зато, как складно говорит!..»,- размышлял про себя Глухов, пока Валов говорил о каких-то «фундаментальных заономерностях», цитируя какие-то первоисточники, каких-то авторов.

«Нет ничего фундаментального, Михалыч, особенно в рудообразующих процессах, которые зависят от множества случайностей. Именно из них, в исключительных условиях и возникают месторождения, как аномалии на общем фоне безрудных площадей. Но сеть наука, способная учесть эти множества и на основе теории вероятности предсказать появление концентраций в том, единственном месте, которое определяется положением структуры… А это уже искусство выбора. Искусство понимать природные процессы, базирующиеся на крупицах наших знаний, вырванных из общих закономерностей, описывающих объект в целом. Пока мы знаем только то, что узнаем, Михалыч! А наши знания, ох, как далеки от истины. И сколько еще после нас пройдут по этим весям и площадям и найдут то, что мы не узнали, пройдя мимо открытия, которое удастся сделать другому геологу, не нам. Просто будущие спецы будут знать больше, и видеть дальше нас, опираясь на новое знание, на новые технологии поисков, на новые требования промышленности к сырью. И это здорово!…».

…- таким образом, я считаю, нечего тратить государственные деньги на указанные Глуховым объекты. А силы бросить на изучение глубоких горизонтов Северного месторождения, где и ожидается удвоение золотых запасов. От добра, добра не ищут…

— Слушай, Саша, канитель какая-то получается!- шептал Панов. – Ты бы слово взял! Раз ему доказали, второй раз… Выйди и скажи, наконец! А то, видишь ли, вспомнил про государственные деньги. Это он сидит на месторождении годами и критерии рожает. Стукало сметы ему как на дрожжах делает, а с тебя последние крохи сдирает, по площадям мотаешься… Иди и врежь ему!.

— Зачем, Витя! Вот найдем на Куруме золото, и врезать не придется…,- ответил спокойно Глухов.- Людям в память врезается не то, что о них говорят, а что они делают.

А сам думал: «Человек утверждает себя по-разному. Один делает, другой сравнивает, третий говорит, что это не так, а так! Четвертый вообще ничего не делает, не сравнивает, но утверждает, что это не то! Пятый командует над теми, кто делает, сравнивает, контролирует и говорит что все, все не так! В худшем случае появится шестой, который все делает по-своему в меру образованности и культуры понимать тех, кто делает. Так вот и образуется государство»…

* * *

На следующий полевой сезон Глухов привез-таки руды не только с видимым золотом, но богатой минерализацией вольфрама. Именно в том месте, где предсказыва. И поставил новый вопрос о необходимости ревизовать работы южнее Северного месторождения на Веткинском массиве, где золото позже уже найдет Куров Николай – ученик Глухова. При этом вновь не напомнит тем, кто «предавал его анафеме», что снова оказался прав. Он просто будет продолжать работать.

Панов же все повторял: канитель с тобой работать, Саша! Тебя по правому полушарию бьют, а ты левое подставляешь. И все работаешь, работаешь! На хрена я с тобой связался?…

— Так я же православный, Витя!

— Ты такой же православный, как я буддист. Все! завтра же пишу заявление и ухожу к чертовой бабушке от тебя и от этой геологии.

— Кому ты нужен, Витя? Ты кроме геологии ничего не знаешь и ничего не умеешь делать.

— В торговлю пойду.

— Там честных не бывает, Витя, там только бывают порядочные…

— Выходит я честен, но не порядочен?

— Выходит, Витя! – засмеялся Александр.

— Ну, тогда я с тобой остаюсь! Как ты без меня жить будешь, Саша? – хлопнул друга по спине Виктор. – Кто тебе вещать-то будет, что ты полнейший критин в жизни, а в работе – трудоголик. А давай-ка я из тебя просто алкоголика сделаю, Саш?

— Не получится уже, Витя! Раньше надо было бы начинать.

Оба рассмеялись.

За окном расплакалась осень. Липли к дощатому тротуару листья. Вспомнив, что в России бывает зима, коммунальщики спешно закрывали короба отопительных систем.