Как обычно Глухов к ночи прогуливал собаку. Как только время подходило прогулки, Джека поднималась на задние лапы и лизала ему руку. Тогда отбрасывал дела, спускался с четвертого этажа и отпускал собаку с поводка. Та исчезала в тайге, начинавшейся прямо за четырехэтажками. Глухов шел по тропе и обычно размышлял о чем-нибудь. Он любил вечернюю прогулку. Джека «нарезала» круги вокруг тропки, уходящей к вертолетной площадке и снова скрывалась, изучая все метки местных собак. Она не мешала размышлениям хозяина. А тот обычно проходил километра три и возвращался уже по Алдану к своему дому. Однако на этот раз на краю вертолетной площадки у озерца горел костер, около которого сидел человек.

Было то прекрасное время, когда белые ночи уже не могли обнажить ни одной звездочки, а комара еще не было. От Алдана потягивало прохладой и свежестью освобожденной из ледового зимнего плена реки. В такое время многие геологи пропадали на Алдане и в тайге. Кто с семьями, а кто с друзьями жарили шашлыки. Перед полем наслаждались жизнью, но в душе уже были там, в поле. Глухов подумал, что это кто-то из геологов жег костерок, но обознался. На бревне сидел незнакомец.

Собака подбежала к нему, он ее погладил. Обернулся. Посмотрев на хозяина, ничего не сказал и протянул початую банку рыбных консервов собаке. Джека, лизнула его руку, но к еде не притронулась. Легла рядом.

Глухов подошел. Поздоровался. По тому, что было разложено вокруг костра, Александр понял, что перед ним был обыкновенный бич. Только в отличии от иных этот человек не опустился до самого «дна», из которого исподняя издает тошнотворную вонь даже на расстоянии нескольких шагов.

— Ишь, сытая! Не хочет консерву,- произнес незнакомец и потянулся за угольком прикурить потухший «Беломор».

— Просто она из чужих рук не ест,- ответил Глухов. – Отдыхаем?

— Отдыхаем, что делать…

— На заработки или как?

— На сезон.

— К кому?

— Кто возьмет…

— А что умеешь делать?

Незнакомец посмотрел на Глухова, аккуратно затушил окурок о бревно и бросил его в костер.

— Ты бы, мил человек, спросил, что я не умею…

— А все же? - настаивал Глухов.

Но в это время со стороны поселка подъехал «УАЗик». Из него выскочил начальник отряда Виктор Ефремов. Он был навеселе. Заметив Глухова, крикнул:

— Василич, давай к нам в машину, обмоем ледоход!

— Уж неделю как прошел Алдан, а ты все отмечаешь,- усмехнулся Глухов.

Но Виктор был широкая натура. В руках у него уже была бутылка и алюминиевая кружка. С тем и подсел к костру.

— А, все равно в поле! Вот сейчас «хозяйка»¹ придет, кидать будем горнякам харчишки, да снаряжение. С ними полечу.

Он уже распечатал бутылку, но неожиданно донесся звук приближающего вертолета. Из-за поворота, разбрызгивая воду из луж по сторонам, спешила «хозяйка».

— Эх, выпить по-людски некогда! Возьми, Василич, бутылку, с напарником за нашу удачу выпьете, а я побежал!

— Удачи, Виктор!- махнул рукой Глухов.

Вертолет сел на площадку, не прицеливаясь и не глуша винтов. В считанные минуты груз перекочевал в его чрево и он, набычившись, ушел в сторону Алдана.

Когда его гул стих Глухов повторил:

— Ну, так что же ты не умеешь?

Тот ухмыльнулся, глядя на бутылку, произнес:

— Пить!

Оба засмеялись и познакомились.

— Ладно! Пойдешь на сезон каюром?

— А после сезона?

— А, смотря, как сработаешь?

— Каюром так каюром. А лошади где?

— За лошадьми поедешь с моим человеком в Сосыльцы.

— Хорошо!

Он немножко окал и говор был похож на говорок волжанина.

— С Волги, что ли?- спросил Глухов?

— С нее, матушки.

— Ну да ладно. Вот тебе бутылка. До утра не соскучишься. А завтра к конторе приходи к восьми трезвым. Опоздаешь, другого возьму.

— Не опоздаю. Но трезвым не буду…

Возвращаясь, Глухов не мог забыть взгляда этого человека. В нем было нечто такое, что вызывало к расположению…

* * *

Наутро в половине восьмого на крыльце в экспедиции уже толпился народ. Рабочие, бичи и геологи вытаскивали из каморок скарб. Готовили новый рейс к заброске. Опершись о штакетник, стоял его вчерашний знакомый.

— Здоров, Юрий!

Тот протянул теплую руку, ответил:

— Здорово, Василич!

— Что, похмелиться хочешь?

— Оно б конечно можно немножко, но не стоит. Давай работу!

Глухов посмотрел на него с любопытством. Тот на него. И Александр понял, почему ему запомнился это взгляд. Он смотрел на него с каким-то прищуром и хитринкой… Одновременно, как бы испытывал собеседника. «Мол, чего я стóю, я знаю, а вот чего ты стóишь?»

— Пошли!